Мы часто слышим, что лекция как способ преподавания устарела. Сторонники этого подхода приводят множество причин, почему количество лекций нужно сокращать: она монологична, она напрасно тратит время преподавателей и студентов, студенты привыкают получать готовые материалы и полагаться на чужое мнение.
В начале августа на страницах американской «Хроники высшего образования» вновь активизировалась постоянная дискуссия о лекциях. Это неудивительно: приближение нового семестра всегда оживляет аналитику. Постоянный автор газеты Стив Колович (Steve Kolowich) задался вопросом, могут ли технические средства сами по себе «спасти» лекцию. Обозревая многочисленные технологические ухищрения лекторов — например, демонстрацию слайдов на электронной доске с одновременной передачей их на планшеты в руках студентов; электронные опросы с помощью «кликеров» — приборов для массового «голосования»; программы для моментальной обратной связи, в которых есть даже кнопка «я ничего не понимаю» — Колович подчеркивает, что ни одно из этих ухищрений само по себе не спасет лектора. Студенты могут заниматься совсем не тем, что хочет лектор, да и обратная связь не всегда вносит ясность. Почему студент нажал «тревожную кнопку»? Что именно ему не понятно и что он пропустил? Все эти данные «поверхностны», хотя и объективны. По словам провоста Мичиганского университета Марты Поллак (Martha Pollack), «приказы в университете не работают». Студентам нельзя приказать использовать технологические средства на 100% уже потому, что никто не знает, какова эта мера для каждого студента. Да, возможно, студент боится сказать вслух, что не понимает данный фрагмент лекции, и ему проще это сделать с помощью анонимной «тревожной кнопки», считает профессор Перри Сэмсон (Perry Samson), разработчик программы LectureTools. Но программа может лишь сообщить профессору о том, что что-то идет не так: возможно, слайды идут слишком быстро друг за другом или шрифт слишком мелкий. Окончательное решение, а главное — интерпретация «сигнала» зависит от самого профессора. Только он может «спасти» собственную лекцию.
Марта Поллак считает, что поступающая от студентов обратная связь важна не только сама по себе — она создает «экспериментальное пространство», в котором профессору находиться интересно, поскольку желание быть на переднем крае — в природе человека науки. Важна даже не просто информация, что половина студентов не поняла фрагмент лекции, а пространство, в котором такое взаимодействие возможно, ведь оно облегчает самосовершенствование. Интересно, что такое мнение высказывает человек, занимающий административный пост. Риторика «академической конкуренции» тут вторична, если не еще менее важна.
Здесь логично перейти к мнению, которое в ходе дискуссии высказал профессор Роберт Тэлберт (Robert Talbert): если все по-прежнему зависит от профессора, зачем вообще говорить, что лекция как метод преподавания «больна» и ее нужно «исправлять»? Проблема того, как сделать каждую лекцию максимально полезной — это проблема не технологии, а критического анализа поступающей от студентов информации и лекторского самоанализа. Если лектор (в том числе из-за общей обстановки в университете, отдающей исследованиям и публикациям приоритет над преподаванием) не хочет анализировать или не имеет времени на анализ своих лекций, его не спасет никакая технология. Лекция — это пример расстановки приоритетов для демонстрационного решения проблемы, но что делать, если сама лекция не в приоритете у человека, который ее читает? Объявить ее «устаревшим методом» — но где гарантия, что любая аудиторная или дистанционная форма работы со студентами не пойдет по тому же пути?
Дискуссия в «Хронике высшего образования» продолжается, но ясно одно: по меньшей мере неумно бороться с методами работы. Без вдумчивого и критического отношения к собственной преподавательской практике нет надежды на то, что любая форма работы со студентами будет успешной.
Изображения: ПЛН | The Chronicle of Higher Education
