То, что современные «академические луддиты» опасаются вредного влияния технологий на преподавателей и студентов, известно давно. Немало и исследований, в которых рассмотрены пугающие аспекты этого влияния, дающие «луддитам» пищу для «паники». В опубликованной на днях работе группы ученых Ставангерского университета (Норвегия), например, утверждается, что студенты намного хуже усваивают материал, если читают его в электронном виде — с телефона или планшета. 50 студентам было предложено прочитать 28-страничный рассказ и ответить на вопросы, проверяющие эмоциональное и рациональное погружение в текст. В отличие от контрольной группы, читавшей рассказ в печатном виде, те, кто изучал его с экрана планшета, в целом не смогли расставить в правильном хронологическом порядке 14 событий рассказа и продемонстрировали не только худшее понимание сюжета, но и меньшую эмоциональную вовлеченность. Исследователи объясняют это привычкой постоянно отвлекаться во время чтения и отсутствием визуальной мотивации к чтению — на планшете, в отличие от книги, не так хорошо видно, сколько уже прочитано, а сколько еще предстоит. Процесс чтения становится «прерывистым и фрагментированным», считает исследователь Анне Манген (Anne Mangen), исчезает навык «глубокого чтения» — даже несмотря на то, что в большинстве планшетных «читалок» поддерживается возможность отмечать текст выделением и делать в нем заметки. Падает и внимание к длинным текстам. Студенты и школьники, отмечает Манген, перестают внимательно относиться к каждому слову в тексте, перескакивая от главы к главе и от раздела к разделу. Такие длинные и сложные тексты, как, например, «Улисс» Джеймса Джойса, требующие «усиленной концентрации», действительно нелегко читать в состоянии постоянного отвлечения на социальные сети, сообщения, которые доступны на том же планшете.
Выводы Манген поддерживает и автор похожего исследования — Наоми Бэрон (Naomi Baron; Университет Америкэн). Она утверждает, что опрошенные ей студенты в США, Германии и Японии сами предпочитают читать длинные тексты в печатном виде (92%). Если текст небольшой и несложный, то число предпочитающих электронный и печатный вариант примерно одинаково. Только 26% опрошенных отвлекаются на другие дела, читая книгу или распечатанную статью — и целых 86%, когда чтение происходит с экрана планшета. Интересно, в качестве примера длинного и сложного текста у Бэрон тоже фигурирует роман Джойса: представить только, восклицает она, что вы читаете «Поминки по Финнегану» и одновременно отвлекаетесь на «Фейсбук» или бронируете авиабилеты. 92% американских и японских студентов, опрошенных Бэрон и 98% немецких признались, что чтение печатного текста дает им возможность лучше сконцентрироваться на нем. Такое чтение более внимательно, пусть и занимает больше времени.
И Бэрон, и Манген считают, что современная практика перевода учебников полностью в электронный формат опасна, или, по крайней мере, неоднозначна. «Педагогическая перезагрузка», которую активно поддерживают такие издательские и торговые гиганты, как Pearson и Amazon, может особенно вредно сказаться на гуманитарных кафедрах и факультетах, где студентам нужно читать именно длинные тексты с большой «интеллектуальной нагрузкой». Ясно, что электронный учебник или хрестоматия дешевле и не требуют последующей перепродажи с целью вернуть часть потраченных на них денег. Но существующие сейчас электронные девайсы — скорее «машины информации и коммуникации», не приспособленные для медленного и вдумчивого чтения, считает Бэрон. Используя выражение японского респондента, она называет такое чтение «не настоящим», если речь идет об образовании студента-гуманитария.
Еще в мае редактор журнала «Нью Репаблик» Адам Кирш (Adam Kirsch) поставил эту проблему шире, заявив в своей майской статье, что «кафедры языка и литературы захвачены технологией». Цифровые гуманитарные науки Кирш назвал «ложным зовом» (“false promise”). За патетикой этого неясного термина, утверждает Кирш, стоит холодная торговая логика. И речь уже не только о гаджетах для чтения. Гуманитариям прививается ложное чувство надвигающейся угрозы, ложный импульс, что нужно спешить принимать новые технологии, чтобы не опоздать, чтобы гуманитарные науки не «погибли». Такая «революционная риторика» приводит к поспешным и непродуманным решениям, которые действительно ставят под угрозу будущее студентов-гуманитариев, которые осваивают новое знание без понимания того, что оно несет обществу.
Цифровые гуманитарные науки Кирш называет примером «идеологического конструирования реальности», примером будущего, которое не открывают, а конструируют. Под угрозой сама вербальная основа университетского образования — ее заменяют картинки и другие виды визуализации, как в компьютерной игре. Гонясь за быстротой обработки информации, новые «гуманисты» забывают, что в основе гуманитарных наук лежит медленно приобретаемый и уникальный индивидуальный опыт, который только тщательным осмыслением можно превратить в коллективный.
Вторя Киршу на страницах «Нью Репаблик», Джеймс Пулицци (James Pulizzi) мрачно предсказывает, что в результате массового и непродуманного принятия новых технологий кафедры литературы практически исчезнут, уступив место изучению медиа, навыков написания текстов и различных форм коммуникации. Исчезнет то вдумчивое критическое чтение, что составляло основу гуманитарного знания, начиная с эпохи Возрождения. Одним словом, кафедры современных литератур ждет судьба кафедр классической (античной) филологии — только очень богатые университеты смогут поддерживать такое «ненужное знание». Цифровые гуманитарные науки, считает Пулицци, привыкли обращаться к тексту как к части огромного массива, как к набору «данных», а значит, они неспособны увидеть ценность каждой строки и каждого слова. Эту тенденцию, считает автор, невозможно переломить, с ней приходится только смириться как с очередным этапом цивилизационного развития.
Журнал, разумеется, предоставил теоретикам и практикам цифровых гуманитарных наук возможность ответить на опасения Кирша. Нельзя считать гуманитарные науки и технологию чем-то внешним по отношению друг к другу. Да, чтение электронного текста создает новые, неисследованные практики, которые опасно применять бездумно. Да, компьютер не задумывается о том, какие данные в нем создаются. Но никто не собирается передавать компьютеру возможность осмыслять материал, накопленный в ходе создания корпусов или других цифровых проектов. Экономятся не время и силы гуманитария, а усилия по переводу материала из одной формы в другую. Чтобы ответить на новые вызовы, нужна не скептическая позиция «технологического луддита», а критический анализ того, что именно несут новые технологии. Джеффри Шнапп (Jeffrey Schnapp) и его коллеги — авторы «Краткого путеводителя по цифровым гуманитарным наукам» — призывают не уменьшать критический накал гуманитарной мысли, перенося его на новые сферы, которые перед ними открывает работа с визуализациями. С этим, действительно, нельзя не согласиться.
Если студенты по-разному подходят к печатному и электронному тексту, то, возможно, причиной тому не форма представления текста, а особенности работы с конкретными устройствами. Нужна новая практика работы, чтобы вернуть возможность концентрации: можно удалить с предназначенного для чтения девайса приложения для социальных сетей, отключить синхронизацию электронной почты или на время отключить Интернет.
Вероятно, действительно рано оплакивать кафедры литературы. Кризис гуманитарных наук существует, но он вызван не только технологическим «вторжением» в них. Его можно преодолеть, если в результате анализа новых практик чтения и работы с текстом придет новое понимание, что изменилось в гуманитарном мире с приходом онлайн-изданий, корпусов с возможностью сложного поиска, визуализаций метаданных текстов, переводов и т. д. За работой «цифрового гуманитария» стоит все тот же критический опыт, накопленный гуманитарными науками за столетия своей истории. В нем есть место скрупулезной работе по подготовке текстов, анализу полученных результатов, текстологическому поиску. Если студенты не научатся этому — придет пора оплакивать не кафедры литературы, а само гуманитарное знание, «цифровое» или традиционное. Не технология будет тому виной, а неосмысленное отношение к собственной исследовательской практике. Вот почему крайне необходим как можно более быстрый переход от знания к пониманию и умению. На все эти вызовы — от создания огромных массивов «больших данных» до осмысления чтения текстов на электронных устройствах — цифровые гуманитарные науки готовы дать ответ. Именно поэтому Анне Манген решила создать европейскую сеть исследователей новых практик чтения.
Изображения: The Chronicle of Higher Education | New Republic
